Больших чувств она избегала, как крупных купюр, которые не всегда легко разменять.
Вкалывая вторую ампулу Кетанова, я подумала о том, что иногда я задаю слишком прямые и, от части, жестокие вопросы. При этом, я уверена, что я в праве задавать эти вопросы и получать на них честные ответы.
Это, периодически, напоминает мне допрос.
Я пытаюсь зажимать человека жестокостью в своих вопросах и требую той же прямоты в его ответах, чтобы человек отключил сердце и ответил мне, исключительно, головой.
На деле же, я всё всегда порчу.
Обычно, эти допросы не во время вылезают из меня. Когда надо сказать что-то одобряющее и нежное, я говорю что-то жёсткое и несоответствующее нормам, этикета, что-ли.. или морали. В общем, проявляя откровенное неуважение к чужой личной жизни, я просто лезу не в своё дело.
Наверно, это я так помочь хочу..
Это, периодически, напоминает мне допрос.
Я пытаюсь зажимать человека жестокостью в своих вопросах и требую той же прямоты в его ответах, чтобы человек отключил сердце и ответил мне, исключительно, головой.
На деле же, я всё всегда порчу.
Обычно, эти допросы не во время вылезают из меня. Когда надо сказать что-то одобряющее и нежное, я говорю что-то жёсткое и несоответствующее нормам, этикета, что-ли.. или морали. В общем, проявляя откровенное неуважение к чужой личной жизни, я просто лезу не в своё дело.
Наверно, это я так помочь хочу..
-
-
14.12.2009 в 11:42